Группа компаний ТНК-ВР работает в Украине вот уже десять лет. И как поставщик нефти, и как производитель нефтепродуктов, и как оптовый и розничный торговец. С ее именем в Украине связано немало судьбоносных моментов и решений. Это и покупка Лисичанского нефтеперерабатывающего завода (НПЗ, сейчас ЗАО «ЛИНИК»), и операторство реверсного направления нефтепровода Одесса—Броды, и далеко не всегда успешное использование джобберами бренда компании. Тогда-то и появился незабвенный агент качества. В какой-то момент даже могло показаться, что ТНК-ВР потеряла коммерческий интерес к украинскому рынку нефти и нефтепродуктов.
Ан нет. И даже совсем наоборот. Акционеры и менеджеры ТНК-ВР разработали и осуществляют далеко идущие планы и программы в Украине. И тот факт, что теперь с президентом группы компаний Сергеем Лизуновым работает и председатель правления ООО «ТНК-ВР Коммерс» Дидье Казимиро (до этого — вице-президент по коммерческой деятельности и стратегии московского ОАО «ТНК-ВР Менеджмент») лишний раз подтверждает серьезность намерений компании в Украине.
Все компании группы ТНК-ВР и их менеджеры всегда должны были решать два главных вопроса: эффективное управление капиталом компании и своевременность привлечения и поступления инвестиций. Это и послужило для «Зеркала недели» поводом для разговора с Сергеем ЛИЗУНОВЫМ и Дидье КАЗИМИРО.
— Расскажите, с чем связано нынешнее усиление менеджмента украинского бизнеса ТНК-ВР?
Дидье Казимиро. — В историческом контексте украинской площадкой всегда управляли два человека. Когда Александр Городецкий покинул свой пост в 2006 году, наступил переходной период. Несколько лет акционеры внимательно наблюдали за тем, как развивается украинский проект и в целом местный рынок, насколько он привлекателен и какие перспективы имеет.
В этот период Сергей Лизунов руководил компанией один. Условия работы в Украине намного суровее, чем в других странах, где мы представлены. Несмотря на это, команда во главе с Лизуновым показала хорошие результаты, в отдельных аспектах даже выше, чем ожидалось. Сегодня ключевые решения в отношении украинского проекта приняты, компания инвестирует сотни миллионов долларов в развитие Лисичанского НПЗ и розничной сети. Акционеры ставят перед украинским бизнесом задачи иного масштаба, поэтому мы возвращаемся к прежней кадровой модели управления. Здесь нет никакого политического подтекста, речь идет о сугубо экономических процессах.
— Означает ли это, что на современном этапе ТНК-ВР высоко оценивает потенциал украинского рынка, несмотря на указанные проблемы?
Д.К. — Украинский рынок не только перспективный, но и очень интересный для нас, поскольку находится между российским и европейским. Он открытый, как мы говорим, рынок импортного паритета, тогда как соседнему, российскому, присущ экспортный паритет. Рынок Украины очень гибкий, есть своя мощная переработка, но рядом Беларусь, Румыния, Россия… В Европе еще более высокий уровень прозрачности, ликвидности, поэтому конкурентная среда превосходит украинскую.
Что касается перспектив, то прежде всего здесь широкое поле для развития переработки, транспортировки, конкуренции, законодательства. По привлекательности инвестиций в НПЗ сегодня выше Россия, где государство субсидирует эти вложения. Но вопрос в том, как долго продлится госпомощь? Местная экономическая среда и среда интересов предполагают творческий, инновационный подход в работе, что тоже является одной из специфических черт Украины. Здесь компания получает уникальный опыт, который помогает нам сформировать устойчивую модель функционирования бизнеса в агрессивной рыночной среде и использовать его во всех регионах присутствия.
Сергей Лизунов. — Привлекательность инвестиций в украинский рынок за последние годы неоднократно менялась. Безусловно, многое зависит от бизнеса, качества его структурирования и управления. Но условия для этого создает государство, и они — достаточно разные в зависимости от географии и национальной специфики бизнес-культуры. До кризиса рынок демонстрировал небольшой, но стабильный рост потребления, а также изменение спроса в сторону дизтоплива более высокого качества, высокооктанового бензина. Это очень прогрессивные изменения, поэтому сегодня компания готова инвестировать практически по всем направлениям своей деятельности — в нефтепереработку, вторичную логистику и розницу.
— Что необходимо сделать государству, чтобы ускорить процесс перехода на новые стандарты качества?
С.Л. — В первую очередь всем — и бизнесу, и государству — нужно быть последовательными в своих действиях по повышению экологических стандартов топлива. На 1 января
2011 года запланирован переход на стандарт Евро-4, и многие заводы прилагают усилия для того, чтобы соответствовать этим нормам. В то же время некоторые участники рынка уже намекают на необходимость переноса сроков. На наш взгляд, любая отсрочка отодвинет отрасль на несколько лет назад, лишит переработчиков стимула развивать свои проекты.
Вне всякого сомнения, следует ужесточить меры ответственности за продажу некачественной продукции, прежде всего экономические, которые применяются в международной практике. Сейчас в Украине действует 160 технических условий на выпуск нефтепродуктов для мелких производств, к контролю продукции которых государство подходит не так жестко, как в случае с крупными НПЗ. Необходимо, чтобы требования к качеству были едиными для всех производителей.
Исключительно важно сформировать механизмы экономического стимулирования инвестиций в переработку. И, конечно же, усовершенствовать налоговое законодательство для создания прозрачной и равной конкурентной среды. У нас есть положительный опыт совместной работы с государственными институтами по разработке и реализации на практике комплексных пакетных решений, помогающих отрасли двигаться вперед. Надеюсь, он будет востребован, по крайней мере, мы готовы оказать правительству максимально возможную помощь в этих вопросах.
— Несколько лет назад ТНК-ВР отказалась от значительной части джобберской сети в Украине. С чем это связано и что в таком случае ожидает оставшихся партнеров — владельцев АЗС, работающих под вашим товарным знаком?
Д.К. — Для франчайзинга, на наш взгляд, должно быть очень жестко прописано законодательство. Основные проблемы — лицензионные договоры на использование торговой марки, а также договоры на поставки. Это важный аспект любой франчайзинговой работы — тесная связь этих двух инструментов: использования бренда и поставок. В этом случае появляется возможность не только устанавливать стандарты, но и контролировать их соблюдение, а также накладывать определенные штрафные санкции на нарушителя. И вот в этом проблема, причем как в Украине, так и в России. Мы прошли огромное количество судебных разбирательств по поводу неправомерного и недобросовестного использования нашего товарного знака. Проблематичность доказательств ставит владельца бренда в сложное положение.
ТНК-ВР ориентируется на целостность ожиданий клиентов. У нас должна быть уверенность в полном соблюдении наших стандартов качества топлива и сервиса на любой заправке под нашей маркой. Пока мы не планируем сокращать число джобберских АЗС в Украине, но, очевидно, что наши требования к ним будут возрастать.
— Можно ли говорить о том, что сделка по приобретению крупной украинской сети компании «Вик Ойл» является ответом на несовершенство франчайзинговой схемы развития? К слову, можете ли сообщить подробности этой сделки?
Д.К. — Пока сделка не завершится, мы не можем разглашать подробности. Могу сказать, что проект большой, но сумма, по нашим меркам, не заоблачная. Что касается целей этого приобретения, то оно успешное для нас во многих аспектах. Во-первых, это покрытие розничного рынка Украины, покрытие логистически важных для нас регионов восточной и центральной частей страны. У нас неплохое присутствие в Киеве, где мы владеем
сетью «Золотой Гепард», но компанию все больше интересуют близлежащие к лисичанскому заводу регионы.
Второе: это не значит, что нам неинтересны фраичайзинговые программы, однако, не скрою, при сегодняшнем законодательстве мы отдаем предпочтение развитию собственной сети, тем самым гарантируя потребителю качество топлива и сервиса. К слову, на российском рынке существует тенденция покрытия спроса через собственную сеть. Поэтому там наблюдается уход крупных компаний от джобберских программ.
Важно понять, что бренд — это не просто картинка, цвет, красиво оформленный знак. Это комплекс ожиданий потребителя, которые должны удовлетворяться. Бренд несет прежде всего экономическую эффективность. Покупка столь крупной сети эффективна и с точки зрения скорости освоения рынка. Но в нашем арсенале остаются все способы расширения, к примеру, у той же компании «Вик Ойл», помимо комплексов, мы покупаем около 120 земельных участков.
— ТНК-ВР, впрочем, как и другие крупные нефтяные компании, часто становится объектом расследований антимонопольных органов. Насколько справедливо, на ваш взгляд, подобное внимание?
Д.К. — Трудности взаимодействия с антимонопольными ведомствами России и Украины касаются размытости определений, в частности самого понятия монополии. Допустим, монополией принято считать то или иное покрытие рынка, если оно занимает определенный процент. Но есть нюансы: речь идет о специфическом регионе или о масштабах целой страны? Мы говорим о продукте или о корзине продуктов? Мы говорим об одном канале или же об их совокупности (опт и розница)? Обсуждаем ли мы объемы брендированные или небрендированные? В таком контексте разговор становится очень сложным, причем для обеих сторон.
На наш взгляд, как раз точность и прозрачность определений и понятий должны быть на первом месте. И хотелось бы, чтобы бизнес не только мог задавать контролирующему органу тот или иной конкретный либо уточняющий вопрос, но еще и получать на него исчерпывающий ответ. Наша компания готова принимать участие в этой работе, чтобы точно выписать главные понятия.
Монопольный прецедент должен касаться лишь процесса формирования цены. И это — оправданное опасение контролирующих органов. Но проблема состоит в том, как именно формируется та или иная величина.
Для компании ВР антимонопольное законодательство не является чем-то неизведанным и уникальным, что присутствует только в Украине или России. Эти службы работают во всем мире, но благодаря четким правилам и формулировкам каждый участник — и бизнес, и государство — правильно играет свою роль.
Отмечу еще один немаловажный, хотя и очевидный момент: если есть правила, то их надо придерживаться, они должны регулировать процессы, — применение правил должно быть одинаковым для всех. В противном случае опять возникает много вопросов.
Есть и позитивные моменты, которые касаются содействия как государства, так и бизнеса. В России это создание товарно-сырьевой биржи нефтепродуктов в Санкт-Петербурге, на основе которой антимонопольной службе стало легче отслеживать существующие цены и их формирование. Учитывая, что Украина — страна импортного паритета, то здесь вопрос цены отследить проще, так как поставщики, как говорится, кладут товар к вашим ногам.
С.Л. — Очень наглядно иллюстрирует существующий порядок вещей последнее дело АМКУ, касающееся сжиженного газа. Ключевые игроки данного рынка, продающие газ на аукционе, — это государственные компании. Именно они через механизм аукциона формируют рыночную цену на продукт. Мы же на торги не выходим и в целом оперируем незначительными для этого сегмента объемами. Осенью аукционная цена газа резко возросла, и, разумеется, мы не могли не принимать во внимание тенденции рынка. Антимонопольный комитет зафиксировал два дня, в течение которых мы незначительно повысили цену (которая затем ушла вниз), и предъявил обвинения в сговоре, отталкиваясь от понятия «схожие действия». На наш взгляд, это относится к логичной и принятой общности, например, внешних признаков — то же самое, что несколько человек надевают шапку во время холодов.
В общем и целом методика антимонопольного законодательства Украины в достаточной степени гармонизирована с европейской. Но с точки зрения ее использования — здесь широкое поле для творчества, в частности, определения таких понятий, как регион (это один город или область, или несколько?), монопольное положение или факторы, влияющие на ценообразование. Эти вопросы — вечный предмет наших горячих обсуждений с АМКУ. На сегодняшний день в отношении различных предприятий группы ТНК-ВР в Украине ведется восемь расследований. И нам бы хотелось, чтобы по каждому из них государство пришло к неким единым правилам, прежде всего для определения и установления нарушений…
Мы, например, предлагали действенный инструмент государству. Первый вариант — закупить нефть, переработать у нас на давальческих условиях и продать топливо на рынке. Второй — закупить готовый импортный продукт, заплатить все положенные налоги и оплатить логистику. Поскольку работать в убыток госучреждение по законодательству не имеет права, будет легко определить рыночную цену продукта, полученного тем или иным путем. Мы думаем, что в итоге многие вопросы исчезнут сами собой, среди которых и механизм ценообразования, и стоимость сырья (как внутри страны, так и за ее пределами). Все механизмы сразу станут прозрачными.
— Говоря о конкуренции на украинском топливном рынке, нельзя не вспомнить о так называемых нефтяных аукционах, на которых сырье продается в одни руки в разы дешевле, чем по рынку, а также о выпуске компонентов бензинов КБ-92 и КБ-95 на «Укртатнафте», которые облагаются пониженным
акцизом. В беседе с госведомствами вы не пробовали обращать внимание АМКУ на эти базовые аспекты конкуренции?
Д.К. — Когда стало очевидно, что условия аукционов не обеспечивают прозрачность и формирование равного доступа к продаваемому сырью, Министерство экономики создало рабочую группу, в которую вошли представители компаний. Были собраны все предложения участников рынка по изменению условий аукционов. Всю информацию проанализировали, а в декабре Кабинет министров принял постановление по изменению правил проведения торгов, но до сих пор, к сожалению, аукционы проходят, как и прежде.
Проблему выпуска упомянутых компонентов сложно комментировать хотя бы с точки зрения технологической целесообразности, так как завод в Кременчуге имеет очень гибкие производственные цепочки для выпуска светлых нефтепродуктов в рамках действующих сегодня на территории Украины стандартов. На предприятии перерабатывают украинскую и азербайджанскую нефть, которая намного качественнее российской. Завод имеет хороший потенциал
для модернизации, чтобы выпускать светлые нефтепродукты уровня Евро-4.
С учетом этого совершенно непонятно, для чего выпускать полуфабрикаты, которые не могут быть использованы конечным потребителем и требуют дальнейшей доработки до готового продукта? Где и кто может доработать его лучше, нежели сам НПЗ? Я думаю, что возникает много вопросов, ответы на которые следует искать не столько участникам рынка, сколько регуляторным органам. Да и потребителям наверняка будет интересно узнать, какое предприятие и на какой технологической базе изготавливает из этих полуфабрикатов готовую продукцию, которая затем продается на заправках.
— Почему подобные полуфабрикаты не выпускает ваш завод? Ведь если можно одному предприятию, наверное, можно и другому?
С.Л. — С точки зрения имиджа для нас это просто недопустимо. Если продукт небезопасен для потребителя, можно утратить его доверие. С точки зрения технологии это не имеет смысла. Довести полуфабрикат до готового продукта можно только в заводских условиях. В любом случае контрафактная продукция рано или поздно потеряет свой рынок, и потребитель отдаст предпочтение качеству.
Мне кажется, что и вопрос экологии достаточно важен сегодня как для рядового потребителя, так и для государства, которое и в дальнейшем будет ужесточать стандарты и контроль за их соблюдением. Ну и, наконец, последнее, что хочется сказать по этой теме, — необходимость создания равных налоговых условий для всех участников рынка. На пути превращения компонента в готовый бензин должен появиться субъект, который уплатит надлежащий акциз.
— ТНК-ВР была активным участником проекта реверсного использования нефтепровода Одесса—Броды, хорошо знает эту специфику. Скажите, какова, с вашей точки зрения, сегодня привлекательность нефтетранзита через Украину?
С.Л. — На протяжении почти пяти лет, с 2004-го по 2008 год, мы были оператором нефтепровода Одесса—Броды. Считаю этот опыт работы положительным, так как в тот период Украина получила около 230 млн. долл. платежей в бюджет, что свидетельствует об экономической эффективности маршрута. Сегодня загрузка нефтепровода осуществляется «Транснефтью» и «Укртранснафтой» по прямому договору, а мы используем это направление для экспорта сырья наряду с другими нефтяными компаниями.
Мне сложно оценивать нынешнюю привлекательность этого экспортного направления и нефтетранзита через Украину в целом, поскольку жизнь не стоит на месте. Компании постоянно ищут новые маршруты и сравнивают их эффективность. В 2004—2005 годах этот проект был более актуальным, нежели сейчас. Но должен вас заверить, что в его основу всегда закладывались только экономические решения.
В этом инфраструктурном контексте я хотел бы выделить другой вопрос, который, на мой взгляд, является крайне интересным и своевременным. Речь идет о внутренней системе трубопроводного транспорта. В советские времена Украина владела весьма широкой сетью нефтепродуктопроводов, которая на сегодняшний день разрушена. Разработка и предварительная оценка строительства новых продуктопроводов уже проводилась. Перспективы хорошие, так как государство получает новый источник бюджетных поступлений, а бизнес диверсифицирует логистические риски. Наша компания готова гарантировать загрузку таких мощностей.
Беседовали Алла Еременко и Сергей Куюн
Коментарі
Увійдіть щоб мати можливість лишати коментарі
Увійти