У початок
«Были бы на нефтебазе «БРСМ» стационарные противопожарные средства, пламя потушили бы за несколько часов», – подполковник ГСЧС

«Были бы на нефтебазе «БРСМ» стационарные противопожарные средства, пламя потушили бы за несколько часов», – подполковник ГСЧС

- Евгений Мочалов, OilNews

Родственники погибших при тушении пожара на Васильковской нефтебазе сотрудников ГосЧС, а также спасатели, получившие сильнейшие ожоги, пытаются добиться от «БРСМ» компенсаций. Адвокаты пострадавших подготовили три гражданских иска, однако, по их убеждению, следствие пытаются увести в сторону и переложить вину на ГосЧС. В то время как виновниками трагедии являются собственники нефтебазы, нарушившие все нормы безопасности, а не пожарники, которые спасали их имущество. Публичные заявления пострадавших, а также ряд публикации в СМИ, наконец, позволили адвокатам получить некоторые материалы следствия. Правоохранители на данный момент выдвинули обвинения только двум гражданам – сотрудникам нефтебазы. Худшие опасения о том, что первые лица «БРСМ» так и не ответят за гибель людей, пока полностью подтверждаются. И все заявления, озвученные руководителями государства на фоне догорающих резервуаров 12 июня, так и останутся пустым звуком.

Спустя 4 месяца после трагедии под Васильковом OilNews получил ответы на многие ключевые вопросы от непосредственного участника событий, начальника 34-й ГПСЧ (Вишневое), подполковника Алексея Николаенко.

Мужчина, с явными следами ожогов на лице, еще не до конца отросшими волосами на голове и со специальными компрессионными перчатками на изувеченных ладонях, тем не менее,  выглядит бодро. Ответы дает четко, по-армейски: «Позвонил родственникам», «доложил ситуацию», «успокоил». Профессионально описывает детали операции и «особенности» самой нефтебазы.

Восстанавливая события тех трагичных дней, он развенчивает много мифов и опровергает  информационные «вбросы», запущенные «БРСМ» для увода внимания общественности от ключевой проблемы – преступных нарушений пожарной безопасности собственниками нефтебазы, которые привели к гибели людей.

OilNews: Как вы попали на нефтебазу?

Алексей Николаенко: 8 июня в 18:00 был дома. В телефонном режиме получил сообщение о сборе личного состава для выезда на нефтебазу и собрал состав порядка 42 человек. К 22:00 мы были на месте. Нас встретил полковник Киселев, замначальника ГУ ГСЧС в Киевской области. На тот момент горело 3 резервуара. Мы разделились и приступили к работе, выполняли свои задачи. Боролись практически всю ночь.

OilNews: Вы осознавали масштаб происходящего?

А. Николаенко: Да. Было понятно, что это не на один час и не на один день. Наращивались силы и средства, цистерны и автомобили пенного тушения прибывали из области, пожарный поезд приехал. Пламя разрасталось, ночью горело уже 5 резервуаров… дальше я не считал.

До 8 часов мы расположились в дальней части базы спиной к забору, который разделяет нефтебазу и железнодорожное полотно [за полотном расположена нефтебаза KLO – ON]. В этом месте нас было до 50 человек. Где-то в 8:20 я услышал сильное шипение, и затем увидел огненную волну, которая стелилась по земле. Ощутил сильное температурное воздействие. Первое, что понял, – если меня откинет к забору, то я уже не выйду. Присел за какой-то странной деревянной пристройкой и закрыл лицо. Огнем меня прижало к стене, и как только я понял, что могу встать – начал движение, но тут же ощутил вторую волну. Увидел, что перчатки прогорели полностью и уже начали гореть ладони.  Второй волной меня сбило с ног. Когда поднялся, ощущал сильное жжение в спине, чувствовал, что горят волосы, но сумел выйти за ворота. Скинул куртку, перчатки, все прогорело. Упал в лужу и в ней попытался себя остудить. Чтобы вы понимали, с момента ощущения тепла и до моего выхода за территорию прошло всего секунды четыре.

OilNews: Рядом с вами находились бойцы, которые не смогли выбраться?

А. Николаенко: Между мной и погибшими ребятами было расстояние от 5 до 15 м. Я был ближе к выходу, а у них практически не было шанса. За десять минут до взрыва здесь было совещание и находилось порядка 50 человек. Абсолютное чудо, что не погибло больше. Более того, на этом участке всю ночь находились заместители министров, глава ГосЧС. Как так получилось, что во время взрыва нас там было всего несколько человек?! Это точно счастливое стечение обстоятельств.

OilNews: Как только вы прибыли,  вам сообщили о причине возгорания, была какая-то информация?

А. Николаенко: И по приезду, и потом причина возгорания обсуждалась одна. Во время переливания топлива каким-то насосом, мотопомпой или чем-то подобным, разорвался патрубок, произошло возгорание. Никто, в том числе и персонал, на месте ни про какой теракт не говорил. Версия про теракт, на мой личный взгляд, несостоятельна. В больнице я познакомился с матерью погибшего Алексея, который три недели пролежал с 95% ожогов. Он был оператором. Его коллега, с которым, как я понимаю, они осуществляли этот перелив, погиб сразу.

OilNews: С чем вы столкнулись, когда приступили к тушению?

А. Николаенко: Что меня в первую очередь удивило, так это резервуары. Емкости такого плана должны быть оборудованы стационарными генераторами пены. Поясню: к резервуару подходит сухотруб [полая труба – ON], а наверх поднимается генератор. То есть, мы присоединяемся за 10 м к трубе, и вода с пенообразователем поступает в емкость и заливает ее. Ни одного такого устройства, наличие которых могло обезопасить личный состав,  я не увидел на нефтебазе. И мы были вынуждены подходить максимально близко, чтобы доставать до резервуара, охлаждать его.

Во–вторых, на объекте отсутствовала обваловка резервуаров. По сути, это ров, который не допускает разливания жидкости по земной поверхности. Горящая жидкость собирается в нем, не растекается.

Наконец, что меня сильно удивило, это близкое расположение резервуаров друг к другу. Мы не могли подъехать, совершать необходимые нам маневры. Уже в 23:00 мы предприняли первую попытку пенной атаки, но банально не могли расположиться в этом месте, а 50 метровая лестница с пеногенераторам нагрелась до такой температуры, что нам пришлось отменить атаку.

OilNews: А что с водоемом?

А. Николаенко: Пожарный водоем был. Тут может идти речь о недостаточности воды в нем. Три станции, которые работали от нводоема, выкачали его к утру. Мы были вынуждены искать другие способы подачи воды: от поездов и прочее.

OilNews: Если б были пеногенераторы и обваловка, на ваш взгляд, можно было бы избежать взрыва?

А. Николаенко: Если бы были соблюдены элементарные нормы и присутствовали стационарные средства пожарной безопасности, тушение могло закончиться к утру, сгорело бы всего три резервуара. А так мы не справлялись, огонь перекидывался на новые емкости.

OilNews: Общественное внимание очень быстро переключили с хозяев нефтебазы на ГосЧС, начали говорить о недостаточном обеспечении личного состава спецсредствами и о якобы непрофессионализме…

А. Николаенко: У нас есть большая проблема с обеспечением, это общая для всей Украины ситуация. У меня была американская каска за 400 долларов. И я даже не хочу думать, что бы было со мной, будь у меня украинская каска. Когда-то была экскурсия немецких спасателей в Украину, и они мне ее подарили. После взрыва от нее почти ничего не осталась, но она меня спасла. При этом я хочу сказать, что действия руководства были профессиональными. Это мнения всех сослуживцев. Я бы на их месте поступал бы так же. Да мы осознавали угрозу, возможность взрыва присутствовала. Более того, все руководство, в том числе высшее, периодически находилось в этой же зоне, где был я, где погибли ребята. Руководство выполняло такие же боевые задачи, как и мы.

OilNews: В СМИ были заявления о неподготовленности больницы, отсутствии лекарств...

А. Николаенко: Никаких претензий к первой помощи у меня нет. Всю помощь мне предоставили, лекарства были, меня обезболивали на каждом этапе. Я видел эти все сюжеты по телевидению, о том, что помощь не могли оказать, но это не так. Когда вышел за территорию базы, меня подхватил полковник Валерий Борис из киевского «главка». Он первым мне оказал помощь. У меня был болевой шок первой степени, и я чудом оставался в сознании. Потом каретой скорой помощи меня доставили в Васильковскую районную больницу. Уже через 30-40 минут приехал современный реанимобиль, и он меня отвез в  ожоговый центр в Киеве, где провели операции по пересадке кожи. У меня было обожжено лицо, ладони, спина – всего 45% кожи.

OilNews: Как государство участвовало в вашей судьбе?

А. Николаенко: Вся помощь, которую я получил, – это помощь от нашей службы. Пока находились в больнице, свои деньги не тратил. Ведомство помогло медикаментами, компрессионными перчатками, силиконовыми пластинами и лечением в санатории. Сейчас приходится тратить и свои деньги, лечение продолжается. Нас наградили орденами «За мужество» и выплатили по 70 тыс. грн. Еще по 200 тыс. грн выплатили семьям погибшим. Кстати, команде пожарного поезда, которые подчиняются Мининфраструктеры, не выплатили вообще ничего, еще и удержали средства из зарплаты за лечение.

OilNews: А как же «БРСМ»?

А. Николаенко: От владельцев нефтебазы мы ничего не получили. Жена общалась с представителями «БРСМ», отвечающими за персонал в компании. В первые дни они говорили о том, что будут помогать, мол, все сделают, просили обращаться... Но буквально через неделю заявили, что они сами пострадавшая сторона. Говорят: наша позиция такая, что мы потерпевшие, у нас самих сгорело топливо.

Алексей, как и родственники погибших спасателей, считают, что они вправе требовать от собственников нефтебазы компенсации, за то, что уже не в силах восстановить. В завершение разговора Алексей говорит, что очень хочет вернуться к работе: «Есть два пути. Один – получить инвалидность и выйти на пенсию. Но мне 35 лет, и я хочу служить».

Друкувати

Коментарі

Увійдіть щоб мати можливість лишати коментарі

Увійти